|
ЧАСТЬ II
ЗАМУЖЕСТВО. ПОЕЗДКИ ПО СТРАНЕ (1929-1941 годы)
СНОВА НА РОДИНЕ МУЖА В ПЕРМСКОЙ ОБЛАСТИ
Когда (из-за начала финской войны) семья переехала
к родителям отца в деревню Соломаты Пермской области,
отец временно начал работать в местном колхозе
(но в колхоз не вступил). Узнав, что мама ранее
работала в торговле, ее попросили заменить продавца
в магазинет села Шляпники (в 5 км. от деревни)
на время его отпуска. Мама согласилась.
Магазин был оптово-розничный. Она
и сама продавала товар, и отпускала его магазинам
других деревень, откуда ей потом привозили выручку,
которую она сдавала. Работы было много и она мало
видела свою семью, из дома уходила в 5 часов утра,
приходила поздно вечером.
По истечении времени, прежнего продавца
перевели на другую работу и она стала уже постоянным
работником. Между тем, председатель колхоза был
недоволен, что мама "ускользнула" от
колхоза и стал предъявлять на нее "права".
Считал, что поскольку муж работает в колхозе,
то и жена должна быть колхозницей (наподобие крепостного
права). Но председатель сельпо, где теперь работала
мама (родной брат председателя колхоза), узнав,
что мама заявления о приеме в колхоз не подавала,
отбил требования брата.
Эти братья стоили один другого.
Теперь уже председатель сельпо
почувствовал себя ее собственником и заявил, что
от работы в этом магазине ее может избавить только
или тюрьма, или могила. Однако, в скором времени
мама нашла и третий путь решения вопроса.
К тому времени семья уже переехала
жить в село Шляпники. Поскольку маме далеко было
ходить домой к семье в деревню Соломаты и она
почти не видела детей, то попросила выделить ей
в Шляпниках какое-нибудь жилье. Ей предоставили
пустующий домик, который она привела в порядок.
Наняла няню для детей (девочку 14-15 лет, двоюродную
сестру нашего отца), взяла лошадь и поехала за
детьми. Для ее свекрови (как и для всех) такое
переселение было неожиданным и нежелательным.
Она сказала о маме: "Тихая, тихая, а свое
гнет". Отец вначале тоже был таким сюрпризом
недоволен,
так как он работал близко от дома, но мама на
это возразила, что раньше она ежедневно ходила
10 км. (5 км. в одну сторону и столько же обратно)
и теперь его очередь. Отец поехал отвезти семью
в Шляпники, да там и остался жить, теперь на работу
он ходил в Соломаты.
Семья обзавелась небольшим хозяйством.
Еще когда только приехали в деревню Соломаты,
была сразу куплена коза, чтобы у детей было молоко.
Вскоре, совершенно неожиданно, была куплена и
вторая коза. Случилось это так.
Мама со своим свекром поехали на рынок в город
за разными покупками. Тот ненадолго отошел, а
когда вернулся, то застал свою невестку с купленной
козой, о покупке которой и разговора ранее не
было. Он удивился такой скоропалительности и самостоятельности
("и даже ни с кем не посоветовалась!"),
такие действия не были свойственны женам, тем
более молодым. Но мама сказала, что она не могла
не купить такой хорошей козы, что по всему видно,
что она будет давать много молока и указала на
разные признаки, подтверждающие это, убедив свекра,
что она в этом разбирается. От этой козы потом,
действительно, надаивали молока на литр больше
в день, чем от первой козы (4 и 3 литра). Для
мамы этот поступок был естественным, так как она
с юности привыкла самостоятельно принимать решения
по хозяйству, смотря по обстоятельствам.
В селе Шляпники они также завели
небольшой огородик (несколько грядок с овощами).
Несмотря на такое скудное "хозяйство"
и на то, что они только что стали сельскими жителями,
им, как и другим сельчанам, был установлен сельскохозяйственный
налог натурой, в соответствии с которым надо было
сдать определенное количество шерсти, мяса, молока.
Так как своего этого не имелось, то пришлось все
это купить у других и сдать.
После этого отец сказал: "Шерсть,
мясо сдали, надо хотя бы кости унести". Встала
проблема, как маме освободиться от работы, учитывая
настрой ее начальника. Мама решила воспользоваться
тем, что еще недавно она болела туберкулезом (от
которого в Сибири излечилась) и хорошо знала все
его симптомы. Сказала начальнику, что плохо себя
чувствует и ей необходимо съездить в райцентр
показаться врачу.
На приеме у врача указала признаки,
которые ее беспокоят (соответ-ствующие туберкулезу).
Рентгеновского аппарата тогда в больнице не было
и врач, узнав, что она работает в магазине и имеет
дело с продуктами и людьми, написал справку, что
до более тщательного исследования сос-тояния здоровья,
ее от работы в магазине необходимо освободить
(что и требовалось). Председатель сельпо вынужден
был подчиниться требованию врача и освободить
маму от работы.
К счастью, у родителей на руках
были паспорта и трудовые книжки, которые у них
не догадались отнять по приезде, так как эти документы
в таких отдаленных сельских местностях (а может
и вообще в сельских местностях) тогда не применялись.
Снова стали собираться к отъезду. Теперь решили
ехать ближе к маминой родне в Ленинградскую область.
Это было за год до Великой Отечественной войны,
летом 1940 года.
Ленинград до войны, как и после
войны, был "закрытым" городом, же-лезнодорожных
билетов туда не продавали. Стали искать по карте
какую-нибудь станцию вблизи от Ленинграда, на
которую можно попасть только с пересадкой в Ленинграде.
Выбрали Лугу. Кассир при продаже билетов предупредила,
что им придется в Ленинграде самим перевозить
вещи с вокзала на вокзал (а им это и нужно было).
|
