|
ЧАСТЬ II
ЗАМУЖЕСТВО. ПОЕЗДКИ ПО СТРАНЕ (1929-1941 годы)
НА ПАМИРЕ (ТАДЖИКИСТАН)
Отец завербовался на строительство
канала в Таджикистане, но до мес-та назначения
они с женой не доехали. По дороге, уже в Таджикистане,
мать заболела тифом. "Врач", к которому
отец обратился за помощью, не распоз-нал болезни,
а поскольку она сильно бредила, то поставил диагноз,
что она сошла с ума и дал направление в сумасшедший
дом. Но отец отвез ее не в сумасшедший дом, а
в больницу в Гарм, где (ему сказали) работал хороший
врач. Этот врач (Фомин, или Фоменко, с Украины)
сразу определил тиф и потом сумел ее вылечить.
Болела она тяжело. В критический период болезни
она видела интересный "сон", что попала
на небо, а там сидят "люди" отдельными
группами в зависимости от вероисповедания (православные,
лю-теране, мусульмане и др.).
Поскольку выздоровление шло долго,
отец в Гарме устроился на работу.
Таким образом, родители попали в
Гарм, на Памир. От северной границы Союза с Финляндией
мама оказалась на ее южной границе с Афганистаном,
среди могучих гор, покрытых снегом, с глубокими
пропастями, цветущими долинами внизу, быстрыми
горными холодными речками. Часто здесь случались
землетресения - тогда земля внезапно начинала
волноваться и деревья клонились горизонтально
к земле в разные стороны, рушились саманные дома.
Когда мама выздоровела, тифом заболел
отец, его также этот врач вы-лечил. Теперь уже
мама устроилась на работу. Вначале она работала
в по-шивочной мастерской, где шили военное обмундирование,
при этом ей доверяли самую тонкую работу по пошиву
воротничков и петлиц. Потом врач пригласил ее
на работу в больницу кастеляншей. Она согласилась,
так как при этом давали квартиру в доме "европейского
типа" с деревянным полом, что очень ценилось
(кроме всего прочего, эти доме легче переносили
землетресения).
Дом, где они поселились, стоял над
горной бурной речкой Сурхоб. Шум воды этой речки
постоянно слышался в доме, также как раньше в
родном доме в деревне Кальяла - шум воды порожистой
пограничной речки Сестра. Вода в р. Сурхоб была
такая холодная, что в ней не купались даже в самую
жару, когда до горячего висячего дверного замка
невозможно было дотронуться голой рукой.
Больница находилась на территории
бывшего ханского дворца "дувала". При
ней был сад (где, в частности, росли миндальные
орехи) и небольшой огород. Земледелие в тех краях
поливное и поливом занимался огородник-таджик.
По вечерам мама по своей инициативе ходила на
огород окучивать капусту и делать другую, на ее
взгляд, необходимую работу.
Когда больница осталась без повара, мама была
переведена на эту работу.
Отца часто посылали в командировки
в Душанбе (тогда Сталинобад) за разными припасами
для больницы. Все расстояние (200 км туда и 200
км обратно) надо было проехать верхом на лошади.
Как-то он уехал и взял с собой почти все деньги,
имея в виду, что на днях жена должна была полу-чить
зарплату. Но выдачу зарплаты надолго задержали
(совсем как у нас в настоящее время) и надо было
как-то выходить из положения. Она на оставленные
ей 17 руб. купила две простыни, сшила две мужские
рубашки (европейского типа с короткими рукавами
и отложным воротником, какие тогда любили носить
таджики) и продала их на рынке, каждую за 35 руб.
Таким образом, у нее вместо 17 руб. уже оказалось
70 руб. Кроме того, она по просьбе работницы больницы
и ей сшила для продажи (из шторы) две мужские
и мальчиковую рубашки и сколько-то получила от
нее за работу. На вырученные деньги купила разных
продуктов (муки, яиц и прочее). Когда муж вернулся
и узнал, что зарплату еще не выдавали, то испугался,
как она смогла прожить это время. И очень удивился,
увидев запасы продуктов.
Мама в это время уже вновь сменила
должность и работала медсестрой. На медсестру
ее обучил врач, так как их в больнице нехватало.
Часто она помогала врачу при операциях.
В связи с эпидемией оспы маму вскоре,
как медсестру, послали при-вивать оспу населению
кишлаков Гармского района (район граничит с Аф-ганистаном).
Проводником дали таджика, который совершенно не
знал рус-ского языка. Его определили проводником,
так как он не любил работать, а постоянно пел
и плясал. Маме дали лошадь и она ехала верхом,
а про-водник шел пешком впереди, приплясывая и
напевая.
Обычно при их приближении к кишлакам
жители убегали и прятались, но когда проводник
начинал петь и плясать, они возвращались, и тогда
маме удавалось сделать прививки. В сельсовете
делали отметку о выполненной работе, меняли лошадь
и она ехала к другому кишлаку. До некоторых кишлаков
еле доползет, держась за хвост лошади, а потом
окажется, что выше имеются еще кишлаки. Ей объяснили,
что чем выше в горах расположен кишлак, тем легче
было обороняться - отбиваться камнями (раньше
кишлаки часто воевали между собой).
Три недели она ездила из кишлака
в кишлак, доехала почти до границы с Афганистаном.
Мама в пути не боялась. Ее интересовала природа
Памира и жизнь таджиков, все было ново и непривычно.
Она, уже в преклонных годах, говорила, что это
была единственная работа за всю жизнь, которая
приносила ей удовлетворение.
В разъездах были случаи, когда встречались
группы всадников. Ее окружали, рассматривали,
переговаривались с проводником и между собой и
уезжали. Жители к ней относились уважительно,
называли "апа" (сестра). Но ночевать
в кишлак не пускали, ночевала она в мечетях. Только
один раз ночевала на веранде дома в кишлаке. Было
довольно холодно и ей принесли одеяла, подушки.
Пришли женщины и стали ее рассматривать. Увидев
на ней брюки под юбкой (надела в дорогу галифе
мужа для удобства езды на лошади) они очень обрадовались
и стали от удовольствия хлопать в ладоши (таджички
носили под юбкой штанины до щиколоток). Ела она
в комнате с мужчинами, но отдельно. У нее из дома
были взяты с собой ложка и большая кружка, куда
наливали еду. Женщины ели у себя на заднем дво-рике.
Половина народа в Таджикистане тогда
была больна туберкулезом, многие болели малярией.
Маме в дорогу дали хинин для собственного потребления,
но она весь раздала больным.
Наконец, и ее стала трясти малярия,
совсем замучила, надо было возв-ращаться домой.
А лошадь в направлении Гарма не дают, а только
до следующих более отдаленных кишлаков (осталось
еще объехать семь кишлаков). Она узнала, что в
один из ближайших кишлаков приехал выездной суд,
пошла туда пешком за 7-8 км., прокурор велел дать
ей лошадь.
Вернулась в Гарм. Муж уже стал беспокоиться
ее долгим отсутствием: пропала жена. Местные удивлялись,
как она осмелилась одна поехать, все раньше отказывались,
боялись басмачей, которые наезжали из Афганистана
и, случалось, вырезывали всех жителей кишлака.
Мама ответила, что если бы они все это рассказали
ей до отъезда, то и она бы не поехала.
Высокогорье стало отрицательно сказываться на
здоровье мамы - стало болеть сердце. Врач сказал,
что ей нужно сменить место жительства. Ре-шили
после отпуска уволиться и переехать в другое место.
Мама заработала месячный отпуск
и еще ей дали дополнительно месяц отпуска за проведение
прививок в кишлаках. Она решила во время отпуска
съездить к своей матери в деревню Кальяла, а ее
муж поехал искать новую работу и местожительство.
Маме хотелось привезти домой что-нибудь
с юга. В Ташкенте купила виноград, но поезд шел
медленно, в вагоне стояла жара и от винограда
необходимо было срочно избавиться. Продала виноград
на станциях в Голодной степи. Когда проезжали
мимо Каспийского моря, на станциях продавали много
рыбы, купила рыбы, но и свежую рыбу невозможно
было бы довести.
У Оренбурга рыбу продала и купила масло. Масло
уже довезла до дома и оно оказалось очень кстати,
как для ее семьи, так и для семьи дяди Андрея
Толппа (двоюродного брата ее отца), на похороны
которого она попала по приезде домой.
|
