|
ЧАСТЬ IV
ПОСЛЕВОЕННЫЕ ГОДЫ (1945 - 1997
годы)
ОКОЛО СОРОКА ЛЕТ ЖИЗНИ В КАРЕЛИИ
СНОВА С РОДНЫМИ. ВСТРЕЧИ В ФИНСКОМ
ТЕАТРЕ
Мама стала жителем Петрозаводска
в начале шестидесятых годов. Она была уже предпенсионного
возраста, лет 53-54.
Вначале она жила на квартире у Евы
Аммалайнен и ее мужа (родом из Белоострова, там
эта фамилия была распространенной). До нее у этой
гостеприимной семьи находили временное пристанище,
в разное время, ма-мины двоюродные сестры Матильда
и Мария Репонен с семьями.
До выхода решения о ликвидации личного
скота (при Хрущеве) Аммалайнен имели корову (их
дом был на окраине города) и они многих ближайших
соседей обеспечивали молоком. Но потом они даже
поросенка вынуждены были держать у дочки в Шуе.
Вот так и отбивали охоту у населе-ния заниматься
небольшим личным хозяйством.
На этой квартире мама прописалась
благодаря помощи Николая Репонен - мужа ее двоюродной
сестры Матильды. К тому времени он был избран
депутатом Верховного Совета Карельской АССР и,
как депутат, помогал многим в их проблемах. Работал
он на Онегзаводе, где его ценили, как квалифицированного,
инициативного работника, рационализатора. Помню,
в те годы в популярном журнале "Огонек"
была большая статья о нем и его семье с цветными
иллюстрациями о его работе и отдыхе с семьей.
Вслед за мамой в Петрозаводск переехала
и моя сестра из Белоруссии, где она недолгое время
проработала по распределению после окончания техникума
в г. Тарту Эстонии. Жить она стала с мамой, хотя
прописана была вначале в рабочем общежитии от
своего ведомства, а после замужества - в семье
мужа. Я тогда уже училась в Московском институте,
а затем более 30 лет жила в Московской области
(работала в Москве) в отдалении от мамы и сестры,
хотя мы ежегодно встречались у меня или у них
во время отпусков или в праздничные дни. Переехала
я в Петрозаводск уже после выхода на пенсию в
1994 году для того, чтобы взять на себя заботу
о больной 87-летней маме.
Возвращаюсь в шестидесятые годы.
Когда дом, где жили Аммалайнен (и мама) снесли,
то маме выделили квартиру в небольшом деревянном
доме в Сулажгоре. Здесь, в основном, прошли первые
четыре года ее внука Славы, который оказался на
попечении своей бабушки еще в грудном возрасте,
его мать после родов несколько месяцев пролежала
в больнице.
Когда сестра с семьей получат комнату
в коммунальной квартире, они поменяют свои жилплощади
на двухкомнатную квартиру, съедутся и снова будут
жить вместе до самых преклонных лет мамы, до моего
переезда на жительство в Петрозаводск. Мама поможет
дочери вырастить ее сына, а потом ей доведется
еще понянчить своих правнуков Настю и Илюшу.
У мамы всегда были заметны навыки,
полученные по сельскому хозяйст-ву в отчем доме
в деревне Кальяла. Если ей на базаре нужно было
купить для посадки скороспелый сорт картофеля,
то она его находила сама и ни-когда не ошибалась,
что подтверждали продавцы. Она хорошо определяла
на вкус качество молока, умела его сохранить свежим,
переработать в творог и т. д. А на садовом участке
дочери и зятя под ее руководством все будет отлично
расти и плодоносить.
После войны у родных всегда была
потребность объединиться, жить рядом. Безуспешные
попытки делались в Ленинградской области и в Эстонии,
откуда ингерманландские (российские) финны были
изгнаны. Теперь это удалось осуществить в Карелии,
в частности, в Петрозаводске.
Кроме семьи маминой двоюродной сестры
Матильды Репонен (муж Николай, сыновья Валерий
и Илмари), в Петрозаводске жила еще двоюродная
сестра Мария Репонен с сыном Эдваром и племянницей
Ларисой. К сожалению, сестры Марии - Элиды уже
не было в живых, она пропала без вести в период
нахождения в лечебнице, предполагали, что утонула
в Сямозере.
Недалеко от города, в селе Матросы,
жила двоюродная сестра нашей бабушки Алина Пелля
с мужем Тойво, дочерью Сюлви и сыном Рудиком.
Семья маминой сестры Анни Яккимайнен
(муж Матвей, сыновья Алвар и Павел, дочь Мирья)
вначале жила в Карелии в лесных поселках Кяркозеро
и Поросозеро и лишь когда дочь Мирья окончила
среднюю школу и поступила в Петрозоводский университет,
семья переехала в г. Петрозаводск и присоединилась
к другим родным. Ими был куплен дом в Соломенном,
на берегу озера, который полностью перестроил
сам дядя Матвей. В этом не было бы ничего удивительного,
если бы он не был одноруким. При этом положении
он еще рисовал (по специальности был бухгалтером).
Уже не в молодых годах им было заочно закончено
Московское художественное училище. Писал он живописные
работы, в основном, пейзажи. На их участке у дома
было много камней, что мешало огородничеству,
но когда ему предложили их сдвинуть в сторону,
то он категорически воспротивился, справедливо
считая, что камни создают своеобразный колорит,
красоту местности.
Было в то время в Петрозоводске
также много бывших земляков по де-ревне Кальяла
и селу Белоостров. В шестидесятые годы все еще
были нестарыми, предпенсионного возраста, любили
встречаться, часто ходили вместе в кино, в финский
театр.
Особенно мама и ее родные любили
ходить в финский театр, тем более, что в спектаклях
там участвовали их старые знакомые с юношеских
лет Тойво Ланкинен и Вальтер Суни.
С Тойво Ланкинен мама в 16-летнем
возрасте училась в конфирмацион-ной школе в Юкках
и он был ее веселым попутчиком по дороге домой
(до Белоострова, где он жил). У него теперь в
театре, кажется, были больше комические роли.
Когда он вскоре умер, то бывшие его земляки по
Белоострову, теперь петрозаводчане, пришли с ним
проститься. Все назвались его родственниками и
организаторы похорон были удивлены, как их у него
оказалось много.
Вальтер Суни был одно время в их
деревне Кальяла школьным учителем, с ним в то
время Мари участвовала в спектаклях, показываемых
в помещении школы, он присутствовал на свадьбе
ее троюродного брата Ивана Толппа, где она была
"хозяйкой". В финском театре мама увидела
Вальтера Суни в роли палача в спектакле "Орлеанская
дева". Она была в театре с сестрой Анни и
ее мужем Матвеем. Вальтер Суни их заметил со сцены,
узнал и в антракте подошел к ним. На улице мама
не узнала бы его, запомнила молодым и стройным,
а теперь он стал толстым. Позднее он приезжал
в гости к Яккимайнен в Соломенное.
ПОСЕЩЕНИЕ РОДНЫХ МЕСТ В ИНГЕРМАНЛАНДИИ
Мама сменила много мест жительства,
долго жила в Эстонии, еще дольше жила в Карелии.
Но все эти места так и не стали для нее родными.
В разговорах она все возвращалась в места своего
детства и юности: в деревню Кальяла, село Белоостров,
город Петербург.
После войны все родные побывали,
некоторые не единожды, в Ингерманландии на месте
своих бывших деревень, в том числе и мама - на
месте деревни Кальяла. По этой местности прошла
война, она была полем боя и там ничего не сохранилось.
Почему-то проезд в эти места был запрещен и попадали
туда почти нелегально. Как-то и я съездила туда
с мамой. Нас свозил туда сын маминой троюродной
сестры Кристины Укконен - Тойво, он живет с семьей
в д. Рапполово под Петербургом.
На месте бывшей деревни теперь мелколесье,
кустарники, бурьян. Только на бывшем их поле (они
арендовали у помещика вырубку) на небольшой поляне
стоял стог сена, принадлежащий колхозу, расположенному
за рекой. С этого поля они когда-то, уже после
смерти отца, выкорчевывали пни, навалясь на лом
всей семьей: с мамой и малолетними братьями и
сестрами.
Конечно, мама определила также место,
где прежде стоял их дом. По-казала контуры фундамента
дома и посидела на сохранившимся угловом камне.
Сказала, что в доме у этого места стоял диван.
Недалеко, как и прежде, была глубокая яма с водой.
На участке выросла дикая яблонька, которой раньше
не было.
В конце участка появился железобетонный
блиндаж (был на замке), такой массивный, что века
простоит. Много военных сооружений в тех мес-тах,
у бывшей границы с Финляндией, было построено
после выселения местных жителей перед финской
войной, строителями, привезенных на время из других
регионов. На бывшем покосе имелся противотанковый
ров, заполненный водой.
С высокого берега реки Сестра мы
посмотрели на другую сторону реки, где ранее была
территория Финляндии. Теперь граница отодвинута
далеко по Карельскому перешейку за Выборг.
Название бывшей деревни Кальяла
сохранилось в названии довольно большого озера,
расположенного приблизительно в 5 км от бывшей
деревни и в 12-13 км от с. Белоостров - Кальяловское
озеро. В прежние времена его называли "Suuri
jarvi" (Большое озеро) или "Lottina"
(лоттина - от русского слова "плотина",
которая тогда там была). У этой "лоттины"
часто пасли коров до обеда, до выстрела пушки
в Кронштадте в полдень в 12 часов. На обед гнали
коров домой и после обеда пасли их уже ближе к
дому.
Недалеко от этого большого озера
имеется маленькое озеро, которое прежде называли
"Seppalan jarvi" (кузнецовское озеро).
К сожалению, в Белоострове не сохранились
ни большое старинное кладбище у лютеранской церкви,
ни "новое" кладбище, где были похоронены
ее отец и брат Михаил, ни сама церковь. Сейчас
на месте старого кладбища были садовые участки
военного начальства, а на месте нового кладбища
- футбольное поле.
НАШЛАСЬ МАМИНА СЕСТРА АЙНО ТОЛППА
Последней из маминых сестер нашлась Айно Толппа.
К тому времени прошло уже 15 лет после окончания
войны и больше 20 лет после ее послед-ней встречи
с родными.
После ареста в г. Кандалакше Мурманской
области, где она работала учительницей в школе,
она была сослана в Казахстан в Акмолинский лагерь.
Его потом называли АЛЖИР - Акмолинский лагерь
жен изменников Родины. Но она была не жена, а
сама "изменница".
Измена ее состояла в том, что она (по доносу коллеги
по школе) якобы в финскую войну симпатизировала
финнам и говорила, что мир с Германией ненадежен
и будет война (что и произошло). В лагере она
пробыла 6 лет, в том числе все тяжелые годы войны
и освободили ее только в 1946 году. Много за время
пребывания в лагере она видела страданий заключенных,
узнала, что такое голод.
После освобождения из лагеря разрешена
была работа только на шах-тах Караганды и выезд
в другие места был запрещен. Работая в шахте,
она попала в аварию и сильно покалечилась. Это
событие оказало решающее влияние на всю ее последующую
жизнь.
В период пребывания в больнице и
после нее, ей оказывал постоянное внимание и помощь
болгарин Колев Григорий, который с семьей (женой,
до-черью и сыном), как "кулак", был
выслан из Молдавии в Казахстан, жена его здесь
умерла и он был вдовец. Тетя Айно, после выхода
из больницы, связала свою жизнь с ним. Со временем,
в Караганде, они выдали замуж его дочь, а сами
с его сыном-подростком уехали в Молдавию, откуда
он был выслан.
В г. Кишиневе они построили дом.
И только, когда его сын женился и у них появился
внук, тетя Айно начала разыскивать родных (родным
ее отыскать не удалось). Через милицию стала искать
в Ленинградской области родных по фамилиям Толппа
и Яккимайнен, которых раньше там было мно-го.
Милиция нашла двоих: ее двоюродного брата Виктора
Толппа, который жил в Токсово и Аати Яккимайнен,
который жил в Ленинграде. Вызов в ми-лицию не
мог быть для них приятным событием, но это потом
компенсировалось радостной вестью, что Айно Толппа
жива. От них о своей сестре Айно узнали ее сестры
Анни и Мари, а потом и Тююне в Сибири.
Вскоре тетя Айно с мужем приехали
в Карелию повидаться с родными. Здесь ее мужа
(дядю Гришу) южанина, болгарина, привыкшему к
солнцу, ярким краскам, фруктам, самодельному вину,
поразили обилие камней, озер, леса, постоянно
серое небо и пасмурная погода (тогда такая погода
выдалась) и скромность (бедность) жизни. Мама
с дочерью тогда жили в одной небольшой комнатке
на частной квартире и Яккимайнен в Поросозере
тогда жили также скромно. Позднее состояние всех
семей значительно улучшится, все будут иметь хорошие
квартиры и все атрибуты советского достатка.
Тетю Айно с мужем на этом фоне можно
было тогда считать "богатыми" (как их
и считали родные), так как они уже тогда имели
свой дом (самими построенный), садик с виноградником,
черешней и прочим, ковры, мотоцикл с коляской
(а вскоре и машину) и т. д. Почти все родные побывали
у них в гостях в Кишиневе и не по одному разу.
СМЕРТЬ СЕСТРЫ ТЮЮНЕ. ЕЕ ДЕТИ
А с младшей сестрой - Тююне Толппа все еще не
удавалось (и не удаст-ся) никому увидется, уж
очень далеко она жила - на самом Крайнем Севере
Сибири.
Со временем улучшилось и ее материальное
положение. Она писала, что у них имеется своя
корова, два бычка, четыре свиньи, выращивают себе
картофель, капусту, лук, морковь, репу, брюкву.
Кормов для скота надо было заготавливать много,
но "у нас сибирский простор, паши и коси
сколь-ко хочешь". Работала она с мужем в
колхозе в животноводстве.
Но помимо пищи, нужна и одежда,
и деньги на содержание детей в ин-тернатах, где
они учились и жили, рядом школы не было. Денег,
видно, недоставало, так как старшие мальчики мне
в одном письме как-то написа-ли, что "продали
корову за 330 руб., а долг школе был 132 руб.".
Многое на месте и невозможно было купить и тогда
выручала тетя Айно, которая теперь часто посылала
туда посылки с одеждой и другим необходимым.
По письмам было видно, что Тююне
и, особенно, старшие мальчики очень хотели переехать
с семьей в Карелию, но постоянно возникали разные
препятствия. Каждые два года прибавлялось семейство
и тетя Тююне, то кормила ребенка, то уже ожидала
другого. После трех старших мальчиков Лени, Сережи
и Васи, в 1956 году родилась дочка Лида, а в 1958
и 1960 годах сыновья Саша и Коля. В 1962 году,
вследствии неудачной последней беременности и
отсутствия при этом необходимой медицинской помощи,
тетя Тююне умерла, оставив детей "мал мала
меньше" (также, как и ее отец в 1922 году).
О ее смерти сообщила родным их общая знакомая,
бывшая ближайшая соседка по деревне Кальяла -
Анна Терявяйнен, которая там также жила.
На похороны полетела на самолете
тетя Айно из Молдавии, с несколь-кими пересадками
в Сибири. Потом она говорила, что в доме имелись
наг-лядные признаки того, что Тююне готовилась
к отъезду. Но, видно, ей не суждено было уехать
из Сибири.
Тетя Айно, с согласия отца детей,
увезла с собой троих младших детей: Колю двух
лет, Сашу четырех лет и Лиду шести лет. Трое старших
мальчиков: Вася девяти лет, Сережа одиннадцати
лет и Леня тринадцати лет, остались с отцом, но
вскоре и он умер и эти дети выросли в интернатах.
Таким образом у тети Айно, которая
была уже бабушкой для детей дочери и сына мужа,
на руках оказалось трое маленьких детей. Вроде,
как жизнь начиналась сначала, после нелегко прожитых
прошлых лет.
Дети были слабые здоровьем, требовали серьезного
лечения, особенно девочка, у которой уже накопилось
порядочно разных хронических болезней. И муж тети
Айно, естественно, никак не мог ожидать такого
мощного при-бавления семейства.
Сестры между собой решили, что девочка
переедет жить к другой своей тете - Анни Яккимайнен
в Карелию (в Поросозеро) и так как я во время
от-пуска приехала в гости к тете Айно в Кишинев
и собиралась оттуда поехать в Петрозаводск, то
девочку в Карелию повезла я.
В Петрозаводске планы в отношении
устройства девочки изменились, она стала жить
в семье двоюродной сестры своей и моей мамы -
Матильды Репонен. У них было два сына, они хотели
всегда иметь дочку и были рады девочке, которая
у них появилась. Для девочки это был самый лучший
ва-риант устройства ее жизни. Ее опекуны были
не только исключительно хо-рошими людьми во всех
отношениях, но тетя Матильда была еще медицинским
работником и обеспечила упорное ее лечение. Когда
семья Репонен переехала в Ленинград (Петербург),
где их старший сын учился в институте, то девочка
уехала с ними. Но потом она вернулась в Петрозаводск,
по разным обстоятельствам, совершенно независящим
от семьи Репонен, и закончила школу в Петрозаводске,
живя в интернате. Потом она приобрела специальность
и сама стала матерью двум хорошим мальчикам Андрею
и Ивану.
Тетя Айно двоих оставшихся мальчиков
вначале поместила в интернат, но потом снова взяла
к себе, усыновила, вырастила. Они также имеют
свои семьи, растят детей. После развала Союза,
тетя Айно, Саша и Коля ока-зались за границей
в другом государстве (Молдавии) и общение с ними
прервалось. Теперь тетя Айно и Саша с семьей живут
в Финляндии, это уже ближе к Карелии и можно снова
изредка видется.
Трое старших мальчиков, оставшихся
в Сибири, после службы в Армии побывали в Карелии,
Молдавии, Подмосковье и познакомились с родными.
Они чувствуют себя сибиряками, имеют свои семьи,
детей и даже уже появи-лась одна внучка.
Мама всех этих детей Тююне (Антонина)
Толппа могла бы гордится своими детьми, такими
красивыми, умными, трудолюбивыми и радоваться
на своих многочисленных внуков (пока что, пять
внуков, пять внучек и одна правнучка).
ПОЕЗДКА МАМЫ В ФИНЛЯНДИЮ
Мама поддерживала связь и с родственниками клана
Толппа, проживающими в Финляндии.
Некоторые ингерманландские финны,
оказавшиеся в Финляндии во время войны, остались
там или в Швеции и этим они избежали тех гонений,
которым снова подвергли возвратившихся в Советский
Союз. Остались те, кто был из концлагеря направлен
на работу в отдаленные крестьянские хо-зяйства,
кто вышел замуж за местных финнов, был болен,
уехал в Швецию и т. д. Так, остался мамин троюродный
брат Иван Толппа. У него были серь-езные проблемы
со зрением, почти ослеп еще на лесозаготовках
в Вологод-ской области. Из концлагеря его направили
в глазную больницу в Хельсинки, а его сыновей
на север Финляндии в Оулу. В больнице ему не смогли
помочь и уже слепым он присоединился к сыновьям
и они остались жить в Оулу. Так же в Финляндии
остались две сестры Ивана Толппа - Мария и Лемпи,
мамины двоюродные сестра и брат Хилья и Тойво,
в Швеции оказались их сестры Хелена и Хильда.
Многие ингерманландские финны, в
том числе наши родственники, жили в Финляндии
еще со времен революции в России.
В 1970 году, по приглашению двоюродной
сестры Хильи, мама съездила в Финляндию. При этом
повидалась почти со всеми живущими там родственниками.
Особенно была рада встрече со своим троюродным
братом, другом детства и юности Иваном Толппа.
Он был совершенно слепым, но жил полноценной жизнью.
Плел из импортной вьетнамской лозы отличную мебель
и даже учил этому других, постоянно слушал радио
и был в курсе новостей своей страны и других стран.
Он был вторично женат и его навещали сыновья и
многочисленные внуки.
Виделась она и со своими бывшими
соседками по деревне Кальяла - Хелкой и Кайсай
Терявяйнен, их сестры Анна и Кристина жили в это
время в Сибири, а старшая сестра была выслана
в Среднюю Азию.
Некоторые родные из Финляндии приезжали
в гости в Россию.
О ПОТОМКАХ ОСНОВАТЕЛЯ РОДА КУЗНЕЦА ТУОМАСА ТОЛППА
Теперь мама в преклонных годах, ей пошел десятый
десяток лет и по состоянию здоровья она уже не
может куда-либо поехать и даже пойти. Ограничены
в передвижении и ее немногочисленные оставшиеся
сверстницы, они не могут повидать друг друга,
а многие и позвонить из-за отсутствия телефона.
Нет уже самых близких маме людей: сестры Анни
и ее мужа Матвея Яккимайнен, двоюродных сестер
Матильды (и ее мужа Николая Репонен) и Марии Репонен,
троюродной сестры Кристины и ее мужа Михаила Укконен,
в Финляндии умерли троюродный брат Иван Толппа
и двоюродная сестра Хилья. Этот печальный список
можно продолжить.
Но зато живут их дети, внуки и правнуки.
Потомки "основателя рода" кузнеца Туомаса
Толппа с "Tolppalan maki" (Толппаловской
горы) в бывшей деревне Кальяла в бывшей Ингерманландии,
у которого было только трое детей (два сына и
дочь) и от них пятеро внуков, живут теперь почти
по всему свету от Сибири в России, до Англии и
Флориды в США.
В частности, потомки его внуков
живут:
1. Старшего внука Туомаса Толппа
(это мой дедушка, он тезка своего дедушки кузнеца)
- в России (Карелии, Новосибирской области, Алтайском
крае), в Белоруссии, в Молдавии, в Финляндии,
в Англии.
2. Внука Михаила Толппа - в России
(в г. С-Петербург, Ленинградской области), в Финляндии,
в Швеции, в США.
3. Внука Соломона Толппа - сведения
отсутствуют.
4 и 5. Внука Андрея Толппа и внука
Михаила Укконен (некоторые по-томки общие, в виду
перекрестного брака) - в России (в Карелии, С-Петербурге,
Ленинградской области, Новосибирской области),
в Финляндии.
|
